Прошлый сезон сложился для первого номера драфта НХЛ 2012 года Наиля Якупова неоднозначно: с одной стороны, он перешел из «Амура» в «Авангард» и выиграл свой первый Кубок Гагарина, с другой – сыграл за «ястребов» лишь 22 матча из-за необычной проблемы со здоровьем и с 19 января не участвовал в матчах КХЛ. Перед началом нового сезона, к которому Наиль подходит в боевой готовности, он дал большое интервью Metaratings.ru .
В новом сезоне омский клуб, продолжающий проводить домашние матчи в Балашихе, намерен защитить чемпионский титул, а Якупов – максимально помочь в этом голами и передачами. Из нашего эксклюзива с нападающим «Авангарда», выступавшим ранее за «Нефтехимик», «Эдмонтон», «Сент-Луис», «Колорадо», СКА и «Амур», вы узнаете:
- в чем главная особенность системы Боба Хартли;
- можно ли игрокам «Авангарда» улыбаться в раздевалке;
- что думают в «Авангарде» о сравнениях с ЦСКА Никитина;
- как Якупов перенес долгий период без тренировок и игр;
- какое решение своего бывшего клуба СКА не может понять;
- что помешало ему заиграть в НХЛ.
«Каким бы игроком ты ни был, у Хартли должен выполнять установку тренера. Но у нас не как в армии»
– В предсезонном матче против московского «Динамо» (5:2) вы открыли счет в большинстве. Это настраивает на позитивный лад или воспринимаете как сам собой разумеющийся факт?
– Когда я пришел в команду в прошлом году, Хартли сразу дал роль в большинстве. Этим летом тренер создал пятерку большинства, с первого же дня никаких изменений нет. Для меня позиция в центре была новой. Стараюсь максимально прилагать усилия именно в этой зоне, потому что раньше не понимал, что там надо делать, а сейчас у всех есть своя задача на своем участке.
– Насколько вы довольны тем, что происходит сейчас с «Авангардом»? Скоро стартует сезон, можно ли делать какие-то выводы или рано?
– Выводы – в конце сезона. Негатива нет. У нас пока все идет, как хотят тренеры и руководство. Систему Хартли за один день сложно понять. На адаптацию уходит много времени. Зато, когда ты ее понимаешь – становится легче. Пока по результатам все хорошо. Но не должно быть очарования – вот мы выигрываем, и у нас все хорошо. Считаю, мы играем в правильный хороший хоккей, радует, что начали играть в него уже на предсезонных матчах.
– А можете ли объяснить, что это за система?
– Нет. В общих чертах: каким бы ты игроком ни был, какую бы роль ни играл раньше – должен выполнять ту установку, которую тебе дадут. Толчинский ты, Шевченко, Ковальчук или Телегин – нужно показывать игру, которую ставит тренер. Но никто не запрещает создавать. И не отбирает навыки, которыми владеешь.
Если Толчинский любит играть с шайбой – Боб не закрывает ему пространство, которое нужно. Но Толчинский все равно играет правильно. Анархии нет, и это хорошо.
– Сергея Шумакова в интервью просили сравнить Хартли с тренером «Автомобилиста» Биллом Питерсом. Он сказал: «В «Автомобилисте» как-то поспокойнее. Можно посмеяться в раздевалке, поулыбаться. Тренер сам иногда может закинуть шутку, чтобы разрядить обстановку. В «Авангарде» тоже бывало такое, но в основном у Боба все строго как в армии». Вы согласны?
– Уважаю Шумакова как хоккеиста и человека. У него есть свое мнение. Не знаю, какие отношения были у него с Хартли. Это не мое дело. Опровержение я тоже не собираюсь давать, но у нас не как в армии. Есть ли дисциплина? Да. Есть ли один и тот же график? Да. В рамки тебя не загоняют, но, когда дело доходит до тренировочного процесса, тут уже включается профессионализм и на льду, и вне льда. Вне льда он может тебя вызвать видео посмотреть, еще что-то сказать.
Напряжения нет. Поначалу мне, может, так же казалось, что все очень строго, так как все было в новинку: новая команда, сильная организация, большие задачи. И ты хочешь соответствовать. Первое время относился очень аккуратно. У меня нет проблем с коммуникабельностью, но был наслышан о рассказах про систему – то нельзя, это нельзя.
В первые дни было много информации. Но чтобы как в армии и улыбаться нельзя – нет такого.
«Неужели болельщики после победы в Кубке Гагарина говорили, что хоккей был неинтересный? Омск на ушах стоял»
– Вы говорили в одном из интервью, что пока с Цеглариком нет сыгранности? Как сейчас?
– Сложно говорить о сыгранности в начале предсезонки. Сейчас стало намного лучше, надеюсь, будет еще лучше. Пока играем вместе. Третий в звене – Найт.
– Цегларика сравнивают с Буше. Похожи ли они?
– Сопоставлять их тяжело – они разные. Сравнивать неправильно. Пока про Цегларика могу сказать только хорошее. Следил за ним и на чемпионате мира. Это усиление для клуба. Цегларик габаритный, у него хороший бросок. Думаю, тренер будет его использовать во всех сочетаниях. Поначалу ему было тяжело. Когда приходишь в систему Хартли, становится нелегко. Некоторые начинают загоняться. Нужно делать выводы, и все получится.
– Цегларик говорил, что вы звонили, как только он подписал контракт. Это просьба клуба?
– Написал ему в соцсетях. Поздравил с подписанием. Мы немного переписывались, он спрашивал про быт в России и клубе.
– Сейчас болельщики и журналисты говорят об «Авангарде» как о команде, которая стала похожа на ЦСКА времен Никитина. Много крепких парней, которые бегут и бьют.
– Нападение стало габаритнее – факт. Я не болельщик, тяжело судить сверху, в какой хоккей мы играем. Может, зрителям хочется голов побольше, но мы хотим добиться результата. В прошлом году это принесло плоды. Неужели болельщики из Омска или Балашихи говорили после 1:0, когда мы выиграли Кубок, что хоккей был неинтересный? Омск вообще на ушах стоял.
В конце смотрят на результат, а не на то, в какой хоккей ты играл. Мы как солдаты. Есть контракт, надо его выполнять. Тренер сказал, что делать, мы работаем.
«Когда получаешь травму, понимаешь, почему не играешь. Было очень странно ощущать себя здоровым человеком и не тренироваться»
– Считаете себя чемпионом?
– Да.
– Могли бы рассказать, что происходило в прошлом сезоне?
– Не буду углубляться в вопрос, но проблема со здоровьем действительно была. Второе медобследование показало наличие проблемы, мне не дали допуск. Категорично сказали, что никаких физических нагрузок. Ничего не делал месяц. Потом начал готовиться ко второму раунду. Сделал еще обследование – снова запрет. Мне разрешили давать организму немного нагрузки, но играть запрещали.
– Была депрессия?
– Не то что депрессия. Когда получаешь травму, ты понимаешь, почему не играешь. А тут было очень странно ощущать себя здоровым человеком, так как в принципе чувствовал себя отлично, но тренироваться все равно нельзя. Я все равно везде ездил с командой, чувствовал напряжение раздевалки, это помогало отвлечься от плохих мыслей. Я так не радовался за команду, когда играл. А в Казани эмоции вообще переполняли.
– Врачи говорили, что можете закончить с хоккеем?
– Были такие неприятные разговоры, но я спокойно относился. Когда встает вопрос между жизнью и карьерой, конечно, ты выберешь жизнь, так как она одна. Проблема, слава Богу, была не врожденная. Поэтому надо было просто выяснить, что случилось. Когда поняли, сразу пошел на поправку. Со мной работали сильнейшие специалисты. Главным было убедиться, что у всех докторов одинаковое мнение.
– Ограничений нет?
– Сейчас нет. Их уже не было, в принципе, в последней игре с ЦСКА. Спустя месяц я прошел еще одно плановое обследование и спросил, можно ли полностью заниматься летом. Сказали – да, вперед.
– Как входили в работу – постепенно или соскучились и вперед?
– Надо входить потихоньку. Так и планировал. У меня была первая тренировка щадящая, а со второй меня как начали «сушить» сразу. Я с девчонкой тренировался, и мне неудобно было ей что-то сказать. Повезло, что было время свободное летом, когда до сезона еще шесть недель – достаточно, чтобы вкатиться и форму набрать.
Не боялся ничего – сказали, что все хорошо.
«Готов был идти на понижение, но со мной в СКА не разговаривали. Не понимаю, почему меня не отпустили в «Авангард»
– Насколько это верно: вы подписали контракт с «Авангардом», потому что он помог вам вылечиться?
– Очень рад, что с такой проблемой я оказался именно в той организации, которая пошла мне навстречу и сделала все возможное. Клуб изначально поставили задачу: лечиться только у лучших врачей. Никто не отвернулся. Доктор должен был быть с командой во время плей-офф, но он был и с ней, и со мной. Я был приятно удивлен, что «Авангард» сделал мне предложение, хотя я еще не был здоров.
– Это было предложение именно со стороны «Авангарда»?
– Да. Во время плей-офф не хотелось оговаривать контракт, к тому же в моем положении шайба была на стороне клуба. Не ждал, но это случилось прямо в плей-офф.
– Когда из «Амура» переходили в «Авангард» – зарплата снизилась?
– Конечно.
– А сейчас, после продления?
– И сейчас. Я был готов к снижению. Когда ввели потолок зарплат, было понятно, что у многих игроков срежут контракты. Я был готов идти на понижение, но со мной в СКА никто не разговаривал. Потом меня обменяли. Когда СКА захотел меня обменять, «Авангард» сразу включился в переговоры. Но, к сожалению, в стан «ястребов» меня не отпускали.
– Насколько тяжело было играть в Хабаровске после НХЛ?
– Обменять могут любого. Но я никак не могу понять, почему меня не отпустили в «Авангард», если он был во мне заинтересован. В итоге ты – заложник ситуации. Я старался выкладываться, но был непростой момент – не сразу с ребятами стал тренироваться из-за здоровья, грубо говоря, не было предсезонки как таковой. Не жалуюсь, но, может быть, из-за этого не смог себя реализовать. В итоге все получилось хорошо. Я выиграл Кубок Гагарина. Правда, для этого пришлось сделать два шага назад. Точнее, к сожалению, эти шаги сделали за меня.
«Балдею от жизни в России, в Америке скучновато. Совет молодым – говорить что думаешь, а не то, что хотят от тебя услышать»
– У вас теплится надежда поиграть в НХЛ?
– Не думаю об этом. Посмотрим, как пройдут два года. Я живу в России и получаю от этого огромное удовольствие. В команде также все отлично. Находиться в родной стране – кайф.
– Вы один из немногих, кто об этом честно говорит. А можете объяснить почему? Не те амбиции? Есть понимание, что в КХЛ все хорошо?
– У меня есть действующий контракт. Хотел бы в НХЛ, не подписывал бы его. Да и в моем положении вряд ли бы было какое-то предложение. Сейчас отыграю два года – будет видно. Сейчас я балдею от того, что нахожусь в России, тут мое место.
Не скажу плохо про Америку, но там скучновато. Там шикарные условия – организация везде топ, но с моим менталитетом, который сформировался в России, в Америке немного не хватало экшена. Жизнь слишком размеренная.
Хотя Америка и Канада мне нравятся. Если бы не ковидные проблемы, поехал бы туда на неделю повидаться с друзьями. Плюс надо понимать, ради чего стоит ехать в НХЛ. Ради того, чтобы поставить галочку, мол, я вернулся… Я так не хочу. Когда есть определенность, контракт, конкретные сроки, роль в команде – другое дело. Все же знают, что чем больший срок контакта, тем выше шанс играть.
У меня были предложения в России больше, чем «Авангард» давал. Намного. Но я не выбрал деньги. Мне важно было остаться именно здесь, где я получаю удовольствие.
– Быт сказался на вашей карьере в НХЛ?
– Нет-нет, там и веселые времена были. Но получилось как получилось.
– Совет молодым, учитывая, что с вами происходило? Первый номер драфта, НХЛ, «Амур», «Авангард».
– Все, что ни делается, к лучшему. Два шага назад могут быть трамплином. Нельзя отчаиваться. Для меня важную роль сыграло мое окружение.
Второй совет – не надо никого слушать, думайте своей головой. После драфта, я был тогда в шаге от НХЛ, и глупо было не воспользоваться шансом. Но, к сожалению, перед каждым интервью с клубом огромное число людей учило меня, как надо себя вести, что говорить, чтобы понравиться. Давление было колоссальным. Сейчас я понимаю, что надо всегда говорить то, что думаешь, а не то, что люди хотят услышать. Особенно не надо таких высокопарных фраз, типа: «Я всегда мечтал играть в НХЛ». Ты мечтал классно играть, хоккеем обеспечить свою семью, как минимум. Уверен, большинство ребят так говорят, потому что им навязывают эти слова.
В любом случае я рад, что был в НХЛ. Это отличный опыт. А когда я играл в Нижнекамске, это было одно из самых счастливых времен – с октября по конец декабря. Мне 18 лет, такой коллектив. Цибак, Пестушко, Соколов, Селуянов – такая банда. Мне даже оттуда не хотелось уезжать.
– О футболе. Вы болеете за «Челси»?
– Ну, это громко сказано. Стараюсь следить, футбол люблю.
– Тогда давайте о сборной России. Как вам назначение Карпина?
– Мне импонирует этот человек, как персонаж, как он ведет свои страницы. Плюс он спартаковец. У меня папа ярый болельщик «Спартака» футбольного. Я не настолько близок к футболу, но я почему-то рад, что Карпин возглавил сборную, и искренне хочу, чтобы у него получилось. Смотрел его некоторые игры с «Ростовом», смотрел интервью, смотрел передачу на ТВ. Плюс я его на отдыхе встретил – три дня боялся подходить, потом понял, что он уезжает – надо сфоткаться с ним.
Знаю, что он трудоголик, что он твердолобый и юлить не будет. Если хорошо – то хорошо, если плохо – то плохо. Жаль, что из «Ростова» ушел, но понятно, что совмещение – тяжелая ноша.
– А как к Черчесову относитесь?
– Я не критик. Все помнят, как играли на чемпионате мира. И Акинфеев пенальти отбил. Как хорватов чуть не прошли. Результатом на чемпионате Европы, конечно, разочарован, что греха таить. Хотелось болеть не за другие страны в плей-офф, а за наших.
– Вы следили за телеграм-каналом Заремы Салиховой?
– Зарему знаю – жена владельца «Спартака». Мне понравилось ее интервью с Собчак. Честно, не хочу особо комментировать всю ситуацию в «Спартаке». «Спартак» – большой хороший клуб, хочется, чтобы он играл хорошо.
Завтра иду на футбол на матч «Локомотив» – «Зенит» (разговор состоялся перед матчем четвертого тура РПЛ – прим. Metaratings.ru). Когда я жил в Питере, конечно, за «Зенит» болел, нам всегда давали хорошие места на стадионе, за что мы были благодарны руководству клуба. Но с билетами на завтрашний матч мне «Локомотив» помог.
Завтра за «Локомотив», наверное, буду. Хочется, чтобы было больше конкурентов, способных команд, которые могли бы сражаться с «Зенитом». У «Зенита» большой бюджет, много качественных игроков, и хочется, чтобы другие российские клубы давали им бой. Хочу, чтобы Федя Смолов забил. С Владом Игнатьевым недавно познакомился – он сейчас в «Рубине» играет. Миранчуки мне нравятся.