«Спартак» розлива 2005-2006 годов был сверххаризматичным. Одно из олицетворений этой силы – поляк Войцех Ковалевски. Лидер в раздевалке, на поле и в автобусе (в конце поймёте почему). В интервью Анару Ибрагимову для Metaratings.ru Ковалевски вспомнил, что у него произошло с фанатами «Зенита», как Видич адаптировался в Москве и как красно-белые по пробкам добирались на матч с «Интером».
«Кальян редкостью был»
– В интернете есть твоё фото с Овчинниковым. Он самый харизматичный соперник, против которого ты играл?
– Да, он один из самых харизматичных. Но самая топ-харизма – у Оливера Кана. «Спартак» встречался с «Баварией» в Лиге чемпионов. А Босс... Само прозвище говорит за себя.
– Овчинников – сейчас тренер ЦСКА. Ты бы на каких условиях пошёл в армейский клуб?
– Сложный вопрос (смеётся)! Не знаю вообще, как ответить. Меня не тянет на тренерскую скамейку. И я не вижу своего будущего как тренера по вратарям. Вряд ли бы принял предложение. Финансовый вопрос для меня – на последнем месте. Конечно, в плане профессионализма ничего против ЦСКА не имею.
– Как ты расслаблялся?
– Переодевался, мылся, общался с журналистами и болельщиками. У нас в «Спартаке» был дружелюбный коллектив, поэтому мы после матчей практически полным составом с встречались с семьями. Были игры, после которых мы радовались. Бывало, что после матчей сидели за одним столом и никто ничего не говорил. После проигрышей я возвращался домой и смотрел еще раз нашу игру. Просто для себя делал выводы, хотел увидеть свои действия.
– Выпивали?
– Да, бывало, конечно. Когда ужинали. Все было в рамках.
– Ты куришь?
– Нет, не курю. Бывает, кальян. Иногда сигары, но это уже когда не занимался профессионально футболом. А когда выступал, нет. И кальян тоже редкостью был.
– А кто в команде курил?
– Честно, сложно сказать. Если даже курил, он хорошо прятался (смеётся).
«Видич вел себя чуть-чуть странно»
– Кто был в «Спартаке» был самым недисциплинированным?
– У меня память зациклена на позитив, а не негатив (смеётся). Даже не помню, чтобы у нас кого-то штрафовали. А! Я помню: оштрафовали клуб после игры с «Аланией». Там пошла стычка: команда на команду слилась.
Неманья Видич хотел мяч отобрать, а я был рядом, среагировал. И тут понеслась! Судьи посчитали, что я завёлся. Ну ладно! Пусть так будет!
– Почему вы дрались с Видичем на тренировках?
– Не помню, чтобы я с Неманьей дрался.
– Я читал воспоминания персонала и журналистов. Они говорили, что вы закусывались.
– Я помню только случай с Мишей Пьяновичем. За день до игры на тренировке он валял дурака. Это влияло на общую картину. Я его сначала словом предупредил, а потом он не понял. И нужно было решать по-другому. А с Видой такого не было. Да, были стычки. И не только с ним. Но это нормальный тренировочный процесс.
– Какой Видич человек?
– Вида – человек, который держал дистанцию. Когда он появился в команде, Видич чуть-чуть вел себя странно, на расстоянии. Потом освоился, привык и почувствовал уверенность, стал основным игроком. Когда Видич приходил, у него не все было хорошо со здоровьем. Неманья набрал форму, почувствовал себя полноценным игроком, показывал качество. Не зря его потом «Манчестер Юнайтед» забрал. Вида вел себя так, что большинство энергии он концентрировал на поле во время игры.
– Лёха Ребко мне говорил, что под конец карьеры в «Спартаке» он ходил грустным.
– Может быть. Он чувствовал, что есть интерес других команд. Хотя не помню, чтобы в команде сильно переживал из-за его возможного ухода. Все понимали, что Видич все равно уйдёт.
– Ваш «Спартак» мне нравился харизмой. Кто в нынешнем составе самый харизматичный?
– Жиго.
– Не Джикия?
– Жиго! Он подкупает тем, что он показывает свои эмоции, самоотдачу и профессионализм. Джикия, конечно, тоже лидер. Но Жиго – это тот, кто даёт сигнал на поле, кто может поджечь. За ним сразу пойдут.
– А почему тогда он не капитан?
– Иметь повязку на руке, конечно, важно. Но это не самое главное. В команде должно быть три лидера. И тот, кто с повязкой, один из них. Команда не справится в течение сезона с одним человеком. Это слишком большая нагрузка для одного.
– А кто в «Спартаке» третий лидер?
– Артём Ребров. Он своим опытом помогает и поддерживает дух команды.
«Говорю Быстрову перед переходом в Питер: «Ты вообще поплыл?» Он отвечает: «А что?»
– В вашем «Спартаке» был футболист-загадка. О ком я говорю?
– Кавенаги?!
– Квинси!
– Квинси?! Да-да! Он же сейчас рэпер?!
– Читает круче, чем играет в футбол.
– У парня много талантов. И в футболе у него был немаленький талант. Мне кажется, голова не справлялась. Все слишком быстро проходило. Он молодой парень, быстро выстрелил. Если голова не воспринимает этого всего, можно потеряться.
– Звёздная болезнь?
– В какой-то степени может быть. Он сознательный парень. Квинси мог обыграть половину команды в одиночку, но ему было сложно понять, что нужно ориентироваться на партнеров.
– Он на вечеринках рэп читал?
– Не помню такого.
– А кто в «Спартаке» был главный тусер?
– У нас было очень много тусеров (смеётся). Бывало, что половина команды появлялась на сцене и пела в караоке. Лепса! «Рюмка водки на столе»!
– Как тебе Володька-эксперт?
– Я слежу за ним, вижу его высказывания. Все, что касается Быстрого, не поменялось. Что думает, то и говорит. Он колоритный: людям интересно смотреть на таких людей, у кого есть своё мнение, кто может его высказать, культурно поругаться и послать. Футбол – это эмоции, а у Быстрова их полно. Он очень азартный. Даже его решения насчёт перехода из клуба в клуб – из «Зенита» в «Спартак», из «Спартака» в «Зенит»! Когда мне сказали, что Быстров уезжает из Москвы в Питер, я чуть с ума не сошёл. Я говорю ему: «Ты вообще уже?! Поплыл?» А он: «А что?!» Это и есть Быстров.
«Дзюба популярен в России, а Хабиб фигура международного уровня»
– Кто более крупная фигура для России: Дзюба или Хабиб?
– Безусловно, Хабиб. Это фигура международного уровня. Дзюба, конечно, заслужил свою популярность. Но он популярен в России. А Хабиб дрался на международном уровне. Таких личностей, как Хабиб в бойцовском мире с таким характером и ценностями, очень мало.
– Дзюба или Черчесов?
– Черчесов. Без вопросов.
– Каким он был 14 лет назад?
– Я был очень рад, что такой харизматичный человек пришёл в клуб. Помню первую встречу в Тарасовке. Общались долго. Очень много вопросов от Саламыча: как команда, как я себя чувствую в команде?
– Сейчас есть мнение среди журналистов, что он надменный, высокомерный. Правда?
– У каждого своя манера общения. Я общался с Черчесовым на другом уровне. В профессиональной жизни каждый тренер выбирает свою манеру разговора. У Саламыча – такая. Когда смотрю его интервью, тоже присматриваюсь. Черчесов в своём поведении никого не обижает. Он в таком виде ведёт беседу. Может быть, есть журналисты, которые реально чувствуют дискомфорт, потому боятся задать вопрос. Саламыч за счёт своего опыта может прессу сбить и подсадить. Нужно быть внимательным с ним и иметь аргументы, чтобы вести дискуссию с Черчесовым.
– Почему он тебя не пригласил в тренерский штаб «Легии»?
– Я даже не думал об этом. У Черчесова был свой штаб: Стауче – тренер по вратарям. Плюс там работали другие специалисты–поляки. Даже не было вопросов. Если нужно было помочь, я помогал по-дружески. Да, потом уже я присоединился к «Легии». Но уже после Саламыча.
«Спартак» просто так расстался с Погребняком, было жаль его»
– В «Шахтере» ты застал Анатолия Тимощука. У него были видны лидерские качества?
– Толик уже тогда громко говорил, чего он хочет – добиться успехов в «Шахтере» и уехать в топ-клуб. Он об этом заявлял открыто. Поэтому я не удивился, что он попал в «Баварию» и успешно там играл. Тимощук очень сознательный. Он тогда профессионально относился к игре и жизни.
– А ты из России мог уехать в Европу?
Когда мой контракт со «Спартаком» заканчивался, я мог попасть в Английскую Премьер-Лигу и Серию А, в «Лацио». Но из этого ничего не вышло. И я вернулся в Польшу.
– Неужели, когда ты был на пике, тебя никто не хотел взять?
– «Локомотив» там появлялся. Ещё до ухода из «Спартака». Там агент давал информацию, но ничего не вышло.
– А ты бы перешёл?
– «Локомотив» тогда строился по-новому. Мне было понятно, как проходит этот процесс по «Спартаку». Я учитывал отношения «Спартака» и «Локомотива» и понимал, что это не «Спартак» и ЦСКА. Я в «Спартаке» не играл с зимы 2007 года. Болельщики клуба такой шаг поняли бы.
– Вспомни игрока «Спартака», у которого не получилось.
– Мне обидно за историю Паши Погребняка, который уходил из «Спартака». Помню его интервью, где он рассказывал, как ему не дали шанса, потому что пришёл Кавенаги. А среди молодых Паша Погребняк тогда показывал качество. Чисто по-человечески было его жаль. «Спартак» просто так расстался с этим футболистом.
– А самый противный и грубый игрок в России?
– Такой отважный и храбрый был Бракамонте. Но он не был грубым. Помню пару игр, где ему приходилось сложно общаться со мной в штрафной.
Помню игру с «Сатурном». В меня врезался Баффур Гьян. Я получил ушиб головы, оказался в больнице. В итоге – сотрясение мозга. И практически до конца сезона я не сыграл. Для меня драматичная ситуация. Не знаю, хотел он или нет. Сейчас уже неважно. Но я слышал, что реакция фанатов «Спартака» была резкая.
– Россия – толерантная страна?
– Я в России провел почти 6 лет. На одной руке могу посчитать случаи, когда кто-то пытался оскорбить мою нацию и мне нагрубить.
Например, фанаты «Зенита». Когда я приехал туда как вратарь «Сибири», они видели меня как спартаковца, а не поляка. Фанаты Зенита кричали мне: «Ковалевски – польска курва». РФС там оштрафовал «Зенит», журналисты заинтересовались этим случаем больше, чем самой игрой. После матча я сказал: «Рад, что питерские фанаты знают польские слова». Я со «Спартаком» обыгрывал «Зенит». Они это помнят. Но зачем оскорблять мою страну?
«На пересадке в метро потеряли Кавенаги»
– Тема Ребров назвал самым памятным матчем в ЛЧ игру против Фенербахче. А тебе что запомнилось из еврокубков?
– «Интер». Домашняя игра.
– Потому что метро?
– Потому что на метро. Самый обидный матч. Играли неплохо. Пропустили после ошибки. Нам не хватило концентрации. Интересно, что мы же начинали с центра поля.
– Кто решил прыгнуть в метро?
– Мы ехали на игру с Тарасовки по Садовому кольцу. Увидели пробку во всех направлениях. Кстати, нас сопровождала милиция. Мы тогда за 15 минут проехали 100 метров и встали возле метро «Проспект Мира». Ещё спрашивали водителей на дороге, сколько они едут. Нам ответили, что от условных «Лужников» ползли около двух часов. Тогда мы поняли, что не успеем.
Я говорил Федотову, что в этой ситуации надо на метро ехать. И мы зашли в подземку. Милиционер спросил у меня: «Войцех, а что ты здесь делаешь?! – «Открой ворота, пожалуйста. Мы спешим на игру». На пересадке мы потеряли Кавенаги. Его уже болельщики привели на стадион. Когда уже доезжали до стадиона, в вагоне был просто аншлаг.
– Сколько автографов раздал?
– Да там вообще было сложно двигаться! Стояли как сардельки в банке! Короче, вся логистика была на экстремальных оборотах. За минут 50 до начала игры мы приехали в «Лужники».
– Ты играл против Фигу, Роналду, Златана. Кто тебе снится как страшный сон?
– Аххаха (смеётся)! Никто! Я сплю спокойно.